Там, где слились Вазуза и Волга

 

(Из книги Элеоноры Жареновой «Мозаичная икона»)

В книге «Мозаичная икона» (издана в 2012 году) Элеоноры Жареновой, члена Союза художников России, лауреата Государственной премии СССР одна из глав посвящена Зубцову.

Летом в 2001 году на Волге в деревне мы сдела­ли капитальный ремонт дома, так как бывший наш строитель даже фундамента не сделал, а дом правда стоял на бетонной основе, но прямо на земле, так здесь строят все.

Жаренова. Храм Успения

Дом со временем стал наклоняться, необходи­мо было заменить окна, покрыть крышу вместо зацвет­шего шифера металлочерепицей, оббить наружные стены вагонкой, покрасить и т. д. Все это произошло внезапно. У соседей строили кирпичный дом белору­сы, и когда они там закончили, соседка предложила нам, не нужно ли чего поработать. А когда они начали ремонт, выяснилось, и гараж-сарай надо переделать. Все потянулось как за ниточку. Жили четверо мужи­ков у нас в доме, и работали с 6 часов угра до позднего вечера, ведь не отдыхать они сюда приехали, как гово­рил из них старший.

В нашу задачу входила закупка продуктов (кар­тошка, хлеб, в основном черный, макароны и мясные консервы). Они сами варили себе обед — целую ведер­ную кастрюлю макарон или картошки и клали 1 банку консервов, скорее для запаха. Все делали быстро и хо­рошо. К концу всех доделок подъехали на разбитом «жигуленке» «мальчики» из Зубцова и попросили у них две тысячи долларов (а они всего получили около тысячи). Они ответили, что сейчас съездят домой и привезут. И вечером быстро собрались и уехали.

Теперь нам необходимо было освятить обнов­ленный дом.

В одно из воскресений мы поехали в храм Ус­пения Пресвятой Богородицы в Зубцов. Раньше мы бывали там, на службе, где был очень старенький на­стоятель и десяток старушек-прихожан. После службы я подошла к отцу Дмитрию (мо­лодому человеку и новому священнику храма). После переговоров он согласился проехать к нам в деревню, отложив другие дела.

Сейчас хочется рассказать о новом иерее свя­щеннике Дмитрии (Дмитрий Валерьевич Круглов). Чтобы быть священником в таких городах как Зубцов на поверженной и разоренной земле не только в воен­ное время, но и сейчас, необходимо быть подвижником и радетелем своей земли. А тем более в наше время начала XXI века, в решительное время для нашего общества — или правда без лжи, или жизнь без заповедей не укради, не обмани, не предай, не убий… Время психоза потребительства, эгоистических интересов, паразитирования на демократии.

Россия всегда жила за счет своих провинциальных городов, не только в хозяйственном отношении, но и в потенциальном интересе. Как много умов и даже гениев выходило из таких маленьких городов. Сама природа и одухотворенность места рождала людей с особой генетической линией. Тишина и величествен ность пейзажа, умонастроение и духовная чистота, состояние душевного покоя и досуга способствовали особому творческому состоянию человека.

Многострадальная земля зубцовская, ее пейзажи, то раздольные, как река Волга, то наивно прекраные с божественными уголками берёзовых рощ, журчанием чистейших родников, и такая горная речка, как Держа у деревни Мозгово с отвесными известняковыми скалами, с темными глубокими омутами у бывших мельниц, где плавают такие рыбы, как хариус, живущий только в горных речках на перекатах. Пока существует такая земля и такая живописная раздольная природа, русский древний характер человека будет жизнеспособен, и земля русская может носить имя Святой земли, где в веках сталкивается родное, где можно радоваться просто солнцу, прсто хорошей погоде в аромате душистых трав, где все предано своей Родине, предано скромно, великодушно и бескорыстно. Священник отец Дмитрий служит в единственном храме города, стоящем на другом берегу Волги от основной части города, соединяющейся с этим берегом подвесным узеньким мостиком с деревянным настилом, зимой как ледяная горка на высоте от воды до 20 метров. Дмитрий Валерьевич Круглен совсем еще молодой человек (26 лет) после службы в армии решил встать на путь служения православной вере. Хотя еще до солдатской жизни был верующим и, как он сам говорит: на армейском досуге было время поразмыслить о цели жизни. Вместе с двумя приятелями он ездил за советом к старцу, протоиерею Николаю (Гурьянову) на остров Залита, на Псковском озере и получил благословение на путь священства.

Три с половиной года он служил дьяконом в Тверском храме Покрова Божьей Матери, выполняя в основном хозяйственные работы, занимаясь одновременно боксом (мастер спорта и чемпион города боксу), восточным единоборством и пением. В 19991 году по благословению митрополита был направлен священником в город Зубцов в храм Успения Богородицы где со стен сыпалась штукатурка, разрушались каменные ступени, истлели оконные рамы, превратились в труху старинные высоченные двери, упал от дряхлости дере­вянный забор и поэтому во дворе паслись козы.

Город Зубцов до 90-х годов жил, как и многие маленькие города, со своим небольшим хозяйством и обязательствами перед страной. Жители трудились на небольших предприятиях, в мастерских, выращивали лён на полях… Хотя нет войны, город в упадке. Для населения нет работы, нет сбыта сельхозпродук­ции, поля почти все заросли, колхозы около города еще существуют, но без зарплаты колхозникам. Случайные заработки пропивают, молодежь без цели в жизни, ра­ботать разучились.

Остался пример человеческой жизни — храм. Заботясь о внешнем благоустроении храма, священ­ник Дмитрий много сил прилагает к духовному настро­ению своих прихожан. Их еще мало, но они есть. Своим примером и воцерковленностью своей пока еще маленькой семьи матушки Ирины и двух ма­леньких дочек, он расположил к себе многих жите­лей не только этого берега, но даже зимой приходивших с того берега.

Судьба привела нас на эту землю не случайно. Здесь воевал мой отец. С объявлением войны в 1941 го­ду он вступил в Московское ополчение. Он вынес все страдания зимнего отступления, окружения, зимних стуж и неорганизованности первых боев под Ржевом, Зубцовом и далее Волоколамском и Истрой, о чем он написал в книге-воспоминании «Боевое братство». По приглашению наших друзей, которые жили здесь уже давно, мы приехали к ним в гости и были покорены природой, пейзажами и даже уникальными местными людьми, их широкой натурой, жизнестойкостью, юмо­ром и человеческой красотой. Сначала купили малень­кий старенький домик на реке Дёрже, но потом построились в деревне Мозгово на высоком берегу Волги. Нас покорила природа и та необыкновенная жи­вописность в любое время года, которые всегда наводят на мысль о вечности и неизменности Родины, как с большой буквы, и малой родине, где жили и будут жить родные люди.

Мы, конечно, посещали и раньше храм Ус­пения Богородицы, огорчало состояние мрачности, заунывности служб и, самое главное, малая посе­щаемость. Прихожане состояли в основном из не­скольких старушек, и мы в храме были, как белые вороны, обращавшие на себя внимание не только прихожан, но и старого священника.

В 2001 году мы вынуждены были сделать капи­тальный ремонт дома, так как он был построен без фундамента, «все так строят», покосился дом, расще­лилась печь, покривились окна и двери.

После ремонта было естественное желание его освятить. Мы поехали в храм и были удивлены молодос­тью, величественностью и голосом батюшки, а также большим количеством верующих и совсем не старых, детей и молодых. Прислуживали молодые ребята. Я дож­далась конца службы и подошла к батюшке с просьбой поехать в деревню. Он отказался, сказав, что у него есть еще требы (отпевание или еще что-то) и просил ему по­звонить. Но у нас нет телефона, и на машине мы обеща­ли его отвезти и привезти обратно. Непонятно, почему он вдруг согласился и поехал с нами. По дороге он спра­шивал, правда ли жители хотят построить там часовню и объяснил, какие с этим могут возникнуть трудности. Мы не совсем были в курсе часовни, но знали, что это было связано с не очень воцерковленными людьми.

По­сле освящения дома и даже машины, за чаем мы немного разговорились. Как молодой любознательный человек он очень заинтересовался интерьером дома художников, чем живем, как работаем. И тут у нас с мужем как-то непроизвольно возник разговор о том, что мы как художники-монументалисты, много работающие в технике римской мозаики и уже сделавшие несколько мозаичных икон в Москве, можем выполнить следующим летом с привлечением своих студентов в помощь на фасаде храма образы Св. Марии Магдалины и св. Александра Невского. На это отец Дмитрий сказал, что об этом даже невозожно мечтать. Оставили весь этот разговор до зимы. За зиму мы сделали картоны, то есть черновую живопись под мозаику в натуральную величину. Часть смальты у нас была, а часть докупили, обрыскав всех своих художников, у кого осталась какая-либо смальта.

Зимой священник Дмитрий нескольк раз езжал в Москву (он учится в Тихоновском институте) и взял фотографии с картонов для показа своему начальству в Твери. Все было утверждено и благославлено. В Строгановском институте договорились о прохождении практики студентов в Зубцове. И как только весной начали ездить в деревню, заехали в Зубцов переговорить о начале работ.

Мы считали своим долгом отдать свое умение, творческий запал и физические возможности на благое дело, понимая всю сложность и духовную ответственность и, прежде всего, отдать долг этой ма­ленькой частице Родины.

Нам нужны были только два человека в помощь, но 7 человек студентов поехали с большой радостью. Их всех поселили в сторожке храма, дали тетю Дусю для приготовления обеда. Прихожане дали подушки, одеяла, матрасы, раскладушки и т. п.

Двое молодых людей из этой группы работали на черной работе, в подготовке стен, колке смальты укреплении лесов. Для студентов выполнение мозаики прямо на стене было впервые. В институте они кладут мозаику только на планшетах в пластилин, здесь же надо было работать сразу по сырой штукатурке на стене при всяких невзгодах погоды.

В начале лета было холодно и с дождями, зато вскоре была такая жара, что пришлось жестко устро­ить режим работы, с 7 часов утра до 2 часов дня, так как потом на прямом солнце быстро высушивался раствор. Создание мозаичных икон невозможно было без общего настроя прихожан, заботы и молитв отца Дмитрия. Пошел дождь, мы мокнем на лесах и не можем уйти, так как жалко положенного раствора под мозаику и отец Дмитрий садится в свой «Москвич» и привозит из магазина пленку для навеса.

Кроме забот по этому храму, отец Дмитрий строит уже два года часовню во имя Святого Николая Чудотворца на трассе Москва—Рига, это в конце города Зубцова. Уже создана мозаичная икона Николая Чудотворца, сделанная Настей в 2001 году.

Но закончили обе мозаики — Св. Марию Маг­далину и Св. Александра Невского — практика у студентов закончилась, а они не хотели уезжать. Они про­должали писать пейзажи и ходить в храм на службы, хотя и во время работы над мозаиками они также не пропускали служб.

Как получились образы — об этом судить не нам. Но осталось моральное удовлетворение, что мы сделали, что могли, что прихожане уже молятся на эти образы, что студенты — молодые люди уже тоже чему-то научились не только в техническом смысле, но в го­раздо большем духовном значении.

Когда были закончены эти две иконы размера­ми в 3 м по высоте и 1,2 м по ширине, естественно не­обходимо было побелить стены вокруг, заменить дверь на колокольню и входные двери, а также сделать еще одну икону над входом — образ Святого Спаса на Пла­те. Для этого леса нужно было построить повыше и так, чтобы двери не закрывались и службы продолжались. В сооружении этих лесов за один день принимал учас­тие и священник Дмитрий, сам их укреплял и проверял на прочность: если его выдержат, значит и мы сможем работать. После окончания и этой мозаики в праздник, в день Св. Марии Магдалины 4 августа был общий кре­стный ход с освящением мозаичных икон и заключи­тельным торжественным столом с сельскими приношениями прихожан.

Мы считаем, что наш скромный вклад на благоукрепление православия в этом городе поможет и нам быть ближе и роднее к тем людям, которые самоотвер­женно и бескорыстно создают все, что в их силах. На их любви к церкви и Богу держится православие в городе, где в год на 66 рожденных приходится 123 смерти, где от нечем заняться мужики пьют, молодежь собирается в подозрительные группы и чем занимают­ся — можно только догадываться.

На следующее лето 2003 года мы решили про­должить оформление храма. Со стороны алтаря, с вос­тока были созданы три мозаичные иконы: «Богородица», «Иоанн Предтеча» и «Архангел Гаври­ил». Как всегда, не все было благополучно. Испорти­лась погода, когда заканчивали образ Богородицы, с этого дня пошли дожди с грозами и даже бурями. Не помогали никакие навесы из полиэтиленовой плен­ки, все ливни поливали нас, а стены нет. Как сказал отец Дмитрий — произошло омовение.

В этой работе нам, просто из желания помочь, поучиться и поработать со смальтой вызвались два сту­дента. Соня — Володина студентка и мой студент Ми­ша Новоторцев, который живет в Ржеве, это в 17 км. от Зубцова. Как могли, они помогли, несмотря на суро­вое ворчание Володи, который не хотел признавать, что они первый раз соприкоснулись со стеной и с мо­заикой. Больше нам помогала внучка Варя (10 лет), она уже в прошлое лето все видела и знала, как все делает­ся. Научилась колоть смальту и не резала пальчики, клала на фоне мозаику и довольно аккуратно. Кто зна­ет, может быть, это желание работать для храма у нее не пропадет с годами.

Несмотря на все невзгоды, мозаичные иконы получились. Отец Дмитрий сколько мог помог финан­сами, в основном за материал, освятил в праздник Ус­пения Богородицы 28 августа, а до этого при посеще­нии митрополита Тверского Виктора также все было одобрено. Как сказал отец Дмитрий: «Пусть лет через 50 дети и внуки вспомнят, кто создавал, и вспомнят с одобрением».

За эти мозаичные иконы в 2004 году была при­суждена Серебряная медаль Академии Художеств Рос­сии (впервые за иконы).

Элеонора Жаренова


Перейти к верхней панели