Наш земляк – выдающийся пастырь Александр  Васильев

В преддверии памяти собора Новомучеников и исповедников Церкви Русской, хотелось бы вспомнить о нашем выдающемся земляке, уроженце земли Оленинской, священнике Александре Васильеве, духовнике Царской семьи.

Александр Петрович Васильев – законоучитель царских детей и последний духовник Царственных Мучеников, пастырь-трезвенник, патриот, до конца преданный православной монархии.

Родился он в 1868 г. в деревне Шопотово Смоленской губернии (ныне Тверская область) в семье крестьянина-землепашца. В детском возрасте Александр лишился родителей и отрока Александра Васильева принял в школу соседнего села Татево известный народный учитель – Сергей Александрович Рачинский. В татевской школе профессор-педагог заметил в богобоязненном мальчике большую любовь к церковности и стремление к духовным наукам.

По окончании учебы в татевской школе Александр Васильев был направлен С.А.Рачинским на дальнейшее обучение в Бельское Духовное училище, а затем в Московскую Вифанскую Духовную семинарию.

В 1889 г. Александр Васильев блестяще окончил курс обучения в Вифанской духовной семинарии и поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. Именно он познакомил своих товарищей по Духовной академии с опытом трезвенной работы Сергея Александровича Рачинского. 2 декабря 1889 г. студент Александр писал своему учителю: «Многоуважаемый благодетель Сергей Александрович!

25 ноября в собрании студентов я прочитал свой реферат о Татевской школе и, кажется, с успехом. Заметно было, что произвело впечатление, ибо по прочтении долго

велись оживленные расспросы. О.Антоний хочет, чтобы я непременно напечатал его в «Страннике». При составлении реферата я старался держаться Ваших советов, но

не могу судить сам, насколько достиг своей цели. Слушатели были со всех курсов. Некоторые, услышав, каких трудов стоит вести дело в Татеве, ужаснулись и обратились мыслями вспять…»

Через три месяца в стенах столичной Духовной академии родилось первое среди высших духовных школ России общество трезвости, основанное на опыте утверждения трезвой жизни в Татево. Журнал «Церковные Ведомости» в 1890 г. сообщал: «Вечером 28 февраля, без всякого побуждения со стороны начальства, двенадцать студентов Санкт-Петербургской духовной академии, отслужив молебен преподобному Сергию, дали обет воздержания от спиртных напитков. Таким образом, положено скромное начало серьезному обществу трезвости при нашей Духовной академии. Благотворность подобных союзов в среде будущих воспитателей и наставников нашего духовного юношества не подлежит сомнению. Остается только пожелать, чтобы возникающее общество возросло, окрепло и своим примером вызвало возникновение подобных обществ и при прочих духовных академиях».

Как и любое доброе дело, общество трезвости в столичной духовной академии встретили искушения. 10 марта того же года Александр Петрович Васильев сообщал своему наставнику в Татево: «Открытие общества в стенах академии сильно не понравилось части нашего студенчества и вызвало с их стороны глумливую брань. Положительно непонятно, как это люди, кричащие о чести и свободе мысли, о бездеятельности людей, о своих высоких стремлениях и либеральных предприятиях, о деспотизме и безсердечности сильных мира сего, о своих гуманных космополитических убеждениях, как это, говорю,

такие люди бросают грязью и осыпают самой беспринципной бранью всякие проявления благого дела?.. Словом, пришлось перенести немало, но мы на это шли, переносили все с терпением и сблизились между собой».

Искушения прошли, а дело православной трезвости, основанное на опыте Рачинского, стало приносить добрые плоды. Уже через две с половиной недели Александр отметил в письме к своему учителю: «Наше общество трезвости крепнет и растет… Под влиянием примера открытия нашего общества один преподаватель также создает общество трезвости… Я проповедовал на фабрике Варгунина, говорил о трезвости и раздавал народу «листки» от нашего общества… Хочу склонить священника к открытию общества трезвости на фабрике, ибо там по праздникам процветает огромное пьянство и безобразие».

Первые проповеди о трезвости студент I курса Александр Васильев произнес в храме своего небесного покровителя, святого благоверного князя Александра Невского, на знаменитой бумажной фабрике Варгуниных в поселке Малом Рыбацком, расположенном на юго-восточной окраине Петербурга. Здесь в течение трех лет (с 1890 по 1893 г.) он вел беседы с рабочими, уже став членом Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, которым руководил протоиерей

Философ Орнатский.

От Общества Александр Васильев провел Варгунинской фабрике 30 вечерних бесед. Проповедь он вёл горячо, искренне, вдохновенно. Настоятель храма протоиерей Иоанн

Васильевич Любимов, видя молодого проповедника, отдающего делу народного просвещения все свои силы, «иногда говорил даже, что недолго проживет А.П. Васильев, если так всегда будет говорить».

Проповеди Александра Васильева вдохновили варгунинских рабочих создать при храме общество трезвости. Вскоре появились и первые трезвенники. «К обещанию на трезвость перед Св. Крестом и Евангелием приступили крайне осторожно. Студент Александр Петрович Васильев советовал употребить такую тактику, чтобы сначала допустить трезвенническое обещание только на три месяца. 13 января 1891 г. было таких членов в

Варгунинском Обществе 60 человек, а 25 марта того же года уже 146 человек». Через три месяца со дня основания Варгунинского общества трезвости, 14 апреля 1891 г., был утвержден уже годичный срок обета трезвости и установлена окончательная организация этого общества.

В это же время Александр Васильев стал ездить на Боровую улицу во временный Покровский храм, где зарождалось еще одно общество трезвости – во имя святого мученика Вонифатия при Епархиальном Братстве Пресвятой Богородицы.

Здесь он не только произносил проповеди для фабрично-заводских рабочих, но и организовал религиозно-нравственные чтения, литературные вечера. Как в храме святого

Александра Невского, так и в Покровском студент Александр «каждую свою проповедь, о чем бы она ни была, сводил к одному выводу… «трезвись, православный народ, чтобы не погибнуть». Современники отмечали: «…А.П. Васильев заявил себя талантливым народным проповедником-импровизатором, много потрудившимся при ведении внебогослужебных бесед с народом от имени Санкт-Петербургского Общества распространения религиозно-нравственного просвещения».

Не только в беседах, чтениях и проповедях заполняли рабочие свой трезвый досуг. Варгунинцы стремились устроить первый в России крестный ход православных трезвенников. Однако осуществить это желание было непросто: от пьяных хулиганов за Невской заставой, где находилась фабрика Варгуниных, ожидались провокации. Если

бы первый крестный ход трезвенников омрачился безобразными выходками, вряд ли бы светские и духовные власти столицы разрешили провести подобное шествие в ближайшем будущем. Риск был большой, но Александр Васильев безбоязненно положил начало крестным ходам православных трезвенников. Летописец Варгунинского общества трезвости, священник А. Простосердов отмечал: «Это было так: в 1892 г. в мае он (А.П. Васильев – Авт.) с несколькими десятками варгунинских трезвенников прошел в Колпино к чудотворной иконе святителя Николая. Шли без хоругвей, даже без креста, с одной иконой святителя Николая из Варгунинской церкви. Шли ночью, по полотну Николаевской железной дороги. Это было сделано отчасти из-за христианского смирения и простоты, а отчасти и для того, чтобы избежать грубых насмешек и издевательств, которым вообще подвергались первые трезвенники, а еще больше эти издевательства могли угрожать такому малому крестному ходу. Таково было начало великого дела». Теперь великому делу утверждения трезвого образа жизни предстояло широкое распространение в столице.

19 июля 1892 г. Александр Васильев был рукоположен в иерейский сан. Его огромная энергия и неутомимая деятельность в деле утверждения трезвого образа жизни еще более возросли и дали блистательный результат среди петербургских рабочих: идеи православной трезвости стали широко и быстро распространяться в фабрично-заводской среде. В день ангела отца Александра Васильева, 30 августа 1894 г., движимые чувством благодарности представители рабочих от Обуховского и Александровского заводов, а также Варгунинской и Торнтоновской фабрик, преподнесли любимому батюшке Евангелие и памятный адрес.

С IV курса А.П. Васильев уволился, согласно прошению, на епархиальную службу. В июле 1892 г. иерея Александра направили на священническую вакансию в Никольскую

церковь села Ям-Ижора Царскосельского уезда. В 1893 г. батюшка закончил обучение в Санкт-Петербургской духовной академии. В мае 1894 г. он был переведен в церковь Сретения Господня на Александровской улице в Полюстрово, а с 7 сентября того же года отец Александр Васильев совмещал служение в Сретенском храме с настоятельством в церкви Воздвижения Креста Господня при Крестовоздвиженской общине сестер милосердия.

16 декабря 1894 г. иерей Александр был награжден скуфьей. Четыре дня спустя он стал членом Епархиального Училищного Совета. Оставаясь членом Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, священник

Александр Васильев активно принимал участие в деятельности Общества, проповедовал, вел беседы о трезвости, организовывал православные библиотеки на окраинах Петербурга, в рабочих районах. Батюшка немало способствовал организации внебогослужебных бесед от Общества религиозно-нравственного просвещения при белильной фабрике Филадельфа Геннадиевича Бажанова возле Нарвских ворот. В отчете о деятельности Общества за 1895–1896 гг. отмечено: «Вся местность за Нарвскими воротами сплошь заселена рабочим людом, и в воскресные и праздничные дни разгул и всякого рода безобразия доходят здесь до возмущающих душу картин; ближайший к той местности храм – церковь святой великомученицы Екатерины, от которой до Нарвских ворот около двух вёрст. Таким образом, для жителей этой местности затруднена возможность слышать слово Божие, а обилие кабаков и всякого рода притонов, соблазнительно действуя на слабую волю человека, увлекает жизнь простого народа на постыдный путь пьянства и разврата».

По многочисленным просьбам местных фабрично-заводских рабочих, желающих духовного просвещения, 10 сентября 1895 г. Советом Общества на Болдыревом переулке были начаты внебогослужебные беседы. Открыл их протоиерей Философ Николаевич Орнатский после торжественного молебна, отслуженного им вместе со священниками: Петром Ивановичем Скипетровым (будущим первомучеником Петроградским, 04.06.1863–19.01.1918), Павлом Петровичем Кульбушем (будущим священномучеником Платоном Ревельским, 13.07.1869 –01/14.01.1919) и Александром Петровичем Васильевым.

Деятельность отца Александра была удивительно обширной: он настоятельствовал в  нескольких храмах; состоял членом Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, которым руководил отец Философ Орнатский, и Попечительства о слепых Императрицы Марии Фёдоровны; членствовал в Епархиальном братстве Пресвятой Богородицы, Православном центре трезвости и просвещения; был  епархиальным наблюдателем церковных школ и законоучителем в не­скольких столичных гимназиях и церковноприходских школах. Однако при всей широте обязанностей батюшки  он совершал единое пастырское служение Богу, Церкви и Русскому народу.

Это служение привело отца Александра в стан патриотов – в Союз Михаила Архангела, возникший в 1908 году, после распада Союза Русского Народа, с це­лью развития среди православных Рус­ских людей «ревностной, деятельной любви к своей вере, своему Царю-Самодержцу и своему Народу для дружной совместной работы всех без различия состояний и сословий на пользу России единой, неделимой и мощной». В 1909 году его почётным председателем был избран будущий новомученик протоие­рей Иоанн Восторгов. Отец Александр избирался в состав управляющей Глав­ной Палаты.

За педагогические и пастырские заслу­ги Церковь наградила батюшку наперсным крестом от Святейшего Синода; специаль­ной синодальной грамотой, орденом свя­той Анны 3-й степени, орденами святого Владимира 3-й и 4-й степеней, палицей и митрой. Из Кабинета его Величества 5 ок­тября 1912 года протоиерей Александр Ва­сильев был пожалован золотым наперсным крестом с драгоценными камнями.

С 9 января 1910 года отец Александр являлся духовником и преподавателем Закона Божиего Великих Княжон, с 7 ян­варя 1912 года – Цесаревича Алексия Николаевича.

В октябре 1912 года, в Спале, одиннад­цать суток Государыня практически не от­ходила от болящего Цесаревича. В саду, в большой палатке поставили походный ал­тарь, и отец Александр служил каждый день. Из дневника Государя от 10 октября: «Сегодня, слава Богу, наступило улучше­ние в состоянии здоровья дорогого Алек­сея. После обедни, отслуженной законоу­чителем детей отцом Васильевым, он при­нес Святые Дары к Алексею и причастил его. Такое было утешение для нас. После этого Алексей провел ночь спокойно и бо­дро. Все воспряли духом».

2 февраля 1914 года протоиерей Александр Петрович Васильев стал ду­ховником Государя Николая Александро­вича и Государыни Александры Феодо­ровны. По закону это назначение давало ему право поселиться в доме членов Ми­нистерства Императорского Двора на Воскресенской набережной. Если же в Министерском доме не было свободной квартиры, отставной духовник Царской семьи выезжал из своей. На тот момент свободной квартиры не оказалось, но отец Александр воспрепятствовал выселению протоиерея Николая Кедринского. Он получил только летний флигель на Елагином острове и продолжал жить со своей семьей далеко от центра (набереж­ная реки Фонтанки, 197). А семья была большая – батюшка с матушкой Ольгой Ивановной воспитывали семерых детей: Сергея (1894), Николая (1895), Марию (1897), Владимира (1900), Екатерину (1901), Александру (1903) и Иоанна (1905).

Из письма доктора Боткина: «Лива­дия. 5.IV.1914. <…> Долгие службы, бла­годаря дивному служению отца Алексан­дра, простаиваются легко, производят сильное впечатление и надолго создают особое настроение».

А. А. Вырубова: «Служба отца Алексан­дра очень нравилась Их Величествам».

Отец Александр у постели раненого воина в Лазарете Великих Княжон Марии и Анастасии в Феодоровском городке.

Из письма Государыни от 26 августа 1915 года в Ставку: «Батюшка прекрасно говорил. Я хотела бы, чтобы побольше лю­дей из города его послушали. Это было бы им очень полезно, т. к. он очень хорошо коснулся внутренних вопросов».

В переписке Царицы-Мученицы свя­щенник – «Батюшка» и «наш отец Алек­сандр»: «Наш Батюшка служил моле­бен…», «Я просила Батюшку прочесть молитвы…», «Батюшка говорил пропо­ведь о Марии Египетской», «Хотела бы, чтобы ты (Император Николай II) прича­стился, и Батюшка думает то же самое», «Батюшка принес Бэби (Цесаревичу Алексею) Святое Причастие…»

По свидетельствам современников, протоиерей Александр с почтением отно­сился к «царскому другу» Григорию Ефимо­вичу Распутину: «Отец Васильев не называл Распутина святым, но из всей его речи вы­ходило, что он считает его чем-то вроде святого» (Протопресвитер Г. Шавельский); «Я вызвал отца Васильева. Он передал мне, что Императрица Александра Феодоровна поручила ему высказать мне свое мнение о старце: „Это вполне богобоязненный и ве­рующий человек, безвредный и даже ско­рее полезный для Царской Семьи”. „Какая же его роль особенно по отношению к де­тям в Царской Семье?» „Он с детьми бесе­дует о Боге, о вере»» (М. В. Родзянко).

Из дневника Императора от 21 декабря 1916 года: «В 9 часов поехали всею семьею мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17 декабря извергами в доме Ф. Юсупова, стоял уже опущенный в могилу. Отец Ал. Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой».

Несомненная заслуга священника – в том, что евангельские заповеди, на которых он взращивал Августейших детей, стали для них стержневой основой, не терявшей крепости ни при каких обстоятельствах. А к Церкви и Таинствам они относились как к важнейшей жизненной составляющей. Поэтому арестованный позже Цесаревич без чьей либо указки или приглашения, исключительно из внутренней потребности, прислуживал на богослужениях.

Из дневника Алексия Николаевича за 1916 год:

«-6 апреля. Болит рука…;

— 7 апреля. То же самое. Исповедовался в постели;

— 8 апреля. То же самое. Приобщался в постели;

— 9 апреля. Был у заутрени. Завтракал со своими…;

-10 апреля. Христос Воскрес! Встал ½ 11. Христосовался со своими. Мама давала яйца всем. Вечером катался и был у Коли. Лег рано;

— 20 октября. Исповедовался у батюшки. Катался в Екатерининском парке и играл. Провел день как вceгда;

— 21 октября. Был в церкви. Приобщился в нижнем храме Святых Таин с Папа, Мама и сёстрами. Завтракал со всеми. Приехав с прогулки, застал Женю и Лелю Макаровых. Много играли, легли рано;

— 22 октября. Пил чай с кадетами. Гулял в Екатерининском парке. Днём опять гуляли и играли в саду. Вечером был в церкви. Кадеты тоже…;

— 23 октября. Утром был в церкви. Играл с кадетами. Завтракал со своими. Днем катались и играли в саду. В 8 ч. простился с Макаровыми, уехавшими в корпус…»

18 августа 1915 года отец Александр заложил храм в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» на Царскосельском Братском кладбище. Участок под него Императрица Александра Феодоровна повелела отвести на «Кладбище героев» или «Уголке героев», где хоронили погибших офицеров и солдат частей Царскосельского гарнизона, а также воинов, умерших в госпиталях Царского Села.

4 октября 1915 года – всего через 48 дней – в сослужении настоя Екатерининского собора, родного брата его супруги отца Афанасия Беляева батюшка освятил новый деревянный храм и перед членами Дома Романовых и ранеными произнёс проповедь. Он призывал твердо верить в конечную победу Руси над безбожным врагом, сплотиться вокруг Церкви и Царя и безтрепетно ожидать помощи Божией в правом деле защиты Родины, «памятуя, что здесь лежащие уже отдали, по завету евангельскому, душу свою за други своя, а заботы об их последнем месте упокоения, о вознесении повседневных молитв за их чистые души не покидают Царицу Великой России».

В 1916 году в дом отца Александра пришла беда – на фронте погиб его сын, 22-летний Сергей, офицер Павловского полка.

Из письма Государыни от 11 сентября 1916 года: «Ломан просил меня сообщить бедному Батюшке, что его старший сын (любимец) убит и что пришлось оставить на поле сражения его тело. Мне никогда не приходилось брать на себя подобной миссии. Он принял известие как истый христианин, только крупные слёзы покатились по щекам».

Из Дневника Цесаревича (в Ставке): «14 сентября. Был в церкви. Писал Мама и Батюшке… Старший сын Батюшки Серёжа убит на войне 7-го числа».

Из сочувствия к отцовскому горю Го­сударыня предложила перевести из бое­вых частей в тыл остальных сыновей, но отец Александр отказался.

Однако сильные переживания отрази­лись на здоровье пастыря. В марте 1917 года его заменил в Александровском дворце его родственник, протои­ерей Афанасий Беляев, настоятель Феодоровского собора, приходского храма Царской Семьи. Царь и Царица постоянно справлялись о «Батюшке». Отец Афанасий отвечал, что «при всём своем желании служить и быть в Царском Селе он сделать этого не мог, у него сильно расстроены нервы». Государыня просила передать привет и пожелание здоровья. Государь добавлял: «Мы все его так горячо полюби­ли. Причину расстройства его нервов я от­части объясняю потерею сына, которого и мы все знали и горевали о его смерти. Пе­редайте ему мой поклон».

Из письма Государыни Анне Вырубо­вой от 15 декабря 1917 года: «Отец Алек­сандр, говорят, ещё очень болен, он от­служил молебен у Спасителя для моих трёх… >> Эти трое – уезжавшие в Сибирь камер-юнгфера М.Ф. Занотти, комнатные девушки А.П. Романова и А.Я. Уткина.

В эпоху переворотов положение Цар­ского духовника уже не было почетным – оно стало опасным для жизни. И больно­му священнику становилось всё труднее содержать семью. Протопресвитер при­дворного духовенства отец Александр Дернов добился для него пенсии, а за 10 дней до того, как большевики упразднили его должность, 20 марта 1918 года, пере­вел из собора Зимнего Дворца в храм Успения Пресвятой Богородицы (Болдыревский), подальше от центра – во избе­жание покушений. Успенский храм ба­тюшка строил, благоустраивал и с 1912 года был его настоятелем. Там он каждое воскресенье проводил духовные беседы, начинавшиеся молебном, который пели слушатели. Число их доходило в Великий Пост до 1000 человек, а за год превы­шало 60 тысяч. Поэтому отец Александр Дернов надеялся, что, если понадобит­ся, на защиту пастыря встанут рабочие.

…29 августа 1918. года тяжелоболь­ного священника арестовали на его квар­тире в Мошкове переулке. Дочь батюшки Мария вспоминала: «По делу Ленина брали десять человек с дома. Кого выпу­скали за крупный выкуп, кого нет…» «Ви­ну» отца Александра отягчали обстоя­тельства, заранее обрекавшие на смерть: близость к Царской Семье и участие в Русском патриотическом движении. Таких не щадили.

Царский Духовник был расстрелян 5 сентября 1918 года, в первый день объявленного декретом СНК красного террора…

Ирина Ушакова

P.S.

В  публикации использованы материалы Владимира Анатольевича Цыганкова, председателя Санкт-Петербургского православного клуба «Бодрствование» во имя св. муч. Вонифатия,  Ольги Черновой «Верные. О тех, кто не предал Царственных мучеников» (СПб., 2017),  Ирины Ушаковой «Народный учитель Рачинский» (М., 2016).