Глава о зависти

(Заметки православного прихожанина)

Почему-то захотелось мне, любезные читатели, поделиться некоторыми раздумьями о горьком грехе.

Кто-то из древних сказал, что завистник умрёт, а зависть останется жить. Это очень живучая и всеядная гадина.

Всякий грех постыден. Однако, кажется, что нет у любого народа (независимо от веры и уклада жизненного) греха более зазорного, чем зависть. Нет зависти без ненависти, без двуличия и лицемерия. Не надо верить в «белую» зависть – в ней тоже содержится: «А почему не у меня, не мне?»

Зависть прежде нас родилась. Это пословица. Народная мудрость точна и надёжна.  Она чаще всего – бесповоротна. Зависть похожа на проклятие: ей ненавистна радость другого человека, иногда – самого близкого. Муж способен болезненно завидовать жене, её успехам, дарованиям; и наоборот – жена завидует мужу: причём всё это так сильно, словно до брака и не подозревали о талантах и слабостях друг друга. Зависть в жизни, как ветер и страх, на всех её путях и перепутьях. Наверняка почти каждый сталкивался с  этим, каждый испытывал её ядовитые укусы. Иногда это так мучительно  и так открывает зло, что благородные душой люди признаются в этом. Одна женщина приглашает близкую добрую подругу на новоселье. Она водит подругу по комнатам, показывает вид с балкона… и вдруг подруга говорит: «Знаешь! Пойду я. И прошу тебя, не удерживай, не то сейчас по-настоящему начну завидовать и тогда… Ой, я уж и не знаю, что тогда». Эпизод этот мне рассказала сама хозяйка дома, и у меня нет сомнений в правдивости. А у такой «завистницы», наверное, можно поучиться доброй искренности.

 

Зависть.  Она вездесуща и виртуозна. Эту «особу», пожалуй, можно считать самым древним грехом. Она обитает на земле – от игорных домов и дискотек до больничных палат и монастырских обителей.  Пастыри и богословы вслед за святыми отцами повествуют, что все грехи человеческие содержат  зачатки в грехе Адама и Евы, происшедшем в раю.  Этому предшествовала  изначальная зависть – денница (ставший дьяволом) позавидовал Богу, который Сам сотворил его, как высшего ангела света. Но этого оказалось мало для ненасытной зависти. Мало оказалось для Адама и Евы плодов райских, и взор их особо  предпочел плод запретный. Как же это нельзя? Ведь вот оно! Почему не моё! Один человек (довольно состоятельный) как-то в разговоре признался мне: «Знаешь, наверное, завистлив: всё, что мне нравится — хочу присвоить». Не помню, чтобы в этих словах светилось сокрушение.

Адам и Ева, от которых мы все (все люди) происходим, были изгнаны из рая.  Зависть вышвырнула их в жестокое пространство  мира. А с ними — и всё их потомство, включая и нас. Надо отдать должное, покаявшимся и прославленным Церковью, Адаму и Еве. Они сумели, милостью Божией, выжить и возвыситься. Они стали нашими родоначальниками и прародителями.  Они произвели детей, но дети породили войну. Она началась с Авеля и Каина и гремит и грохочет и умерщвляет по сей день. И может быть, есть смысл вспомнить об Авеле и Каине.  И что же значит слово «зависть»?  Откуда оно?  В десяти заповедях этого слова нет. Там есть: «Не пожелай ничего, что ближнего твоего». Но откуда же слово «зависть»?

Есть такое древнее и красивое славянское имя – Завида. Это красавица, которую нельзя не завидеть, нельзя не остановиться взором  на ней. Всем хороша Завида и нет в ней изъяна. Многие слова во многих языках приобрели сниженное унизительное значение.

И вот зависть – это прилепиться взором и душой к чему-то, кому-то.  Завидеть и захотеть. А это чужое. Это собственность, любовь, любование и надежда другого человека.  Не твоё! Но тебе хочется именно этого. И начинается абсурд. Вплоть до готовности причинить вред или уничтожить обладателя. Всё, что угодно. Но только заполучить это. «Лихоманка да зависть — Иродовы сестры» — говорят в народе.

Я решил глянуть, как это понятие (зависть) вспыхивает в других языках. «Вспыхивает» — так обозначил чувство зависти один из моих собеседников. Можно, наверное,  ещё сказать, что впивается, словно гадкая болезнетворная тварь.

На иврите, языке Библии, зависть изображается словом, которое означает и вошь, и мерзкую тварь; или иным, обозначающим дурной, злобный глаз.

В латыни это слово обозначает ничтожество, пустоту, всё напрасное.

В грузинском оно – однокоренное и тесно созвучное слову месть. Не только в смысле прямого воздаяние, но и в смысле затаённого зла.

В английском это слово, означающее ревность, жадность, зложелательство.

В польском  —  ревность. Тут вспомнилось из книги Иисуса сына Сирахова: «Не ревнуй жены своей, не давай против себя урока». Так ревность и зависть разрушительным бумерангом возвращаются к ревнивцу и завистнику. «…Зависть — гниль для костей» — говорится в притчах Соломоновых.

Итак, за исключением людей особо святой жизни, достигших бесстрастия, зависть в той или иной степени и форме свойственна всем. Это, может быть, самый массовый инфернальный (сатанинский) обман. Это когда человек хочет того, что ему никак не свойственно, и что, безусловно, принадлежит другому. Ну, позавидуй я самолёту, купленному неким богачом.  Ну, пригонят мне завтра этот самолёт (это, конечно, выдуманный пример) – позабавиться. А меня, быть может, к полётам допускать, по здоровью, категорически нельзя. Я его даже продать толком не смогу. Кому? Где? Как это делается? Обмануть власти? Продать «вчёрную». Спрятать деньги. Дорогие, но ведь это преступление. Если меня упрячут в тюрьму, то правильно сделают. Да ещё и отберут всё. Ну, и пеняй потом на олигархов, если сам дурак.

Знал человека, который ещё в древне-советские времена возымел зависть к людям,  у которых – автомобиль. Копил ревностно. И себе, и семье во многих радостях и удовольствиях отказывал,  и в долги полез. Купил. Шикарную по тем временам. И захотелось ему с помощью сего «аппарата» так «заработать», чтобы и окупить и ещё «приподняться». Попался. Значительный срок. Полная конфискация. Я не рассуждаю об его правоте. Но просто думаю, что человек из зависти и жадности полез в чуждую себе среду, и – пропасть. Я уверен, любезный читатель, что и у вас примеров достаточно.

Может быть,  старость свободна от зависти. Ничуть. Старость завидует юности. Юность завидует зрелости, зрелость завидует детству. Одинокий завидует семейному, семейный завидует мирному одиночеству… Всё сливается в непрерывный «узор» — узор боли и злости.

Я житель и почитатель городской жизни, не лишён чувства зависти. Но сельский житель пусть скажет, свободен ли он от зависти. Не интернет, а зависть – всемирная «всехняя» сеть.

Не зря приведён пример с самолётом. Это просто более- менее масштабная «планка» — бесчисленны уровни зависти и выше и ниже этого примера. Это некая несуразная, рассуждению трудно поддающаяся злоба, злость исходящая и тёмной глубины. А вот и Каин! Каин…

Не отверг Господь жертву Каина, не запретил её. Он только призрел (взглянул с особой благосклонностью) на жертву Авеля.  Авель — младший брат – беречь надо, заботиться, радоваться за него. Жалеть. Убил старший Каин младшего Авеля. Ни за что убил. Позавидовал. И, великий страх испытав, стал потом основателем городского уклада (цивилизации). Таинственны суды Господни! Зависть не освободилась от страха, отгородиться хотела, отдельно жить. Страх всегда желает оградиться. И возникло огороженное место. Город. Я потомственный, убеждённый и любящий город, горожанин. Мои мысли ни на гран не содержат ни презрения, ни критики потомкам Каина, стенам, окраинам и огням городов. Известно ведь, что Господь и наше зло может претворить в добро.

Часто возникает и  становится услужливым «помощником» зависти коварство. Это (недоброе ныне) слово, кстати,  произошло от слов ковати, ковать,  ковач-кузнец.  А коварство теперь – оковывать, делать цепи, содержать в неволе, омрачать разум и душу, строить ковы… Уничтожить, унизить или хотя бы стать  вровень (можешь ли нет ли) с объектом зависти. У этого человека красивая жена. Она нужна мне. Так поступил и взял себе чужую жену царь Давид. И подставил под смерть он верного друга своего. И горьким было  покаяние, горькою была оплата.

Но нет! Мало того, что я хочу такого же, как у тебя, брат. Если мне такого же (а желательно ещё большего) не достанется… Тогда ни тебе, ни мне. Пусть лучше твоё будет уничтожено, а ты будешь унижен. Унижен так, чтобы помощи просил.

Разве неизвестны истории, как балеринам  подкладывали не сразу заметные крупинки железа в пуанты, даровитым пианистам — лезвия между клавиш…  Слыхали о таких историях.  Это же какая степень зависти и злобы должна быть, чтобы человека калечить, а то и погубить! Это, когда зависть сильнее собственного, данного свыше, сердца. И тут появляется новая нотка, ещё одна нотка в слове «зависть». «Зависимость». Наркоман зависит от наркотика, пьяница от спиртного, а завистник от мучительного желания стать не собой. Парадокс «не собой» в том, что человеку отказывает обычное понимание того, что чужая собственность или родство, или дарование — это не просто набор вещей и лиц. Это почему-то дано этой/той личности, как её часть/принадлежность. Но почему ему?! А какое кому дело? Значит, Господь почему-то дозволил.   Но если обладатель вор, если он сам украл,  отнял… Я как-то сказал одному игумену (Царствие ему Небесное!) об одном человеке:

— Отче, ну как же так, он по свету ходит. А вот люди обездолены его «усилиями»…

— Если бы Богу было нужно, этого человека давно бы не стало. Значит, ждёт Бог. Чего? Мы оба приумолкли, наверное, осознав, что наши ответы здесь не требуются.

Я и по сей день благодарен этому игумену. Человек часто становится на грань того, чтобы спутать Бога с начальником/директором. «Вот, мол, должен был сделать так, а не сделал». Но Бог поступает не по нашей «инструкции», а по своей, часто таинственной для нас, воле. «Веси яко твориши яко же Ты волиши»… Произносим, а потом готовы вопросить, а почему на «подлеца N» не сыплются кары, ведь положено бы…

Желая чужого, я желаю части от жизни другого человека.

И тут опять хитроумное вопрошение – а как же дух соревновательности, спорт, здоровое соперничество? Да, если я хочу прыгнуть выше соперника и тренируюсь и превозмогаю свою немощь, лень и безнадёжность – этой дорогой и надо идти, а уж как Бог даст. Но если я подкупаю врачей, чтобы у соперника «обнаружили» допинг, то я – мерзавец. И так во всём – связь одна и та же.

Зависть бесполезна и всегда оборачивается против завистника внутренней душевной болью, нежданным провалом,  всегда выходит «боком». Успех завистника, так или иначе, недолог и, если вглядеться, платит он за  него зело умноженную цену.

Каждый православный сразу скажет о покаянии  и молитве  и, безусловно, окажется прав. Но, сказать по правде, известно и то, что признания на исповеди, говение и пр. не изгоняют окончательно этой болячки. Она сидит где-то глубоко и крепко. Что же?

Не знаю. Я лицо не духовное. Однако известно, что многообразный грех мучает, терзает и мучить будет – неизвестно сколько. И тут, наверное, самое главное – не дать ему власти.
Что сказал о грехе Господь Каину: «Господствуй над ним». Человеку остаётся только стремиться к этому господству. Трудно.

Олег Казаков

 

 

 

 


Перейти к верхней панели