Иван Владимирович Кирпичев, главный редактор издания «Нелидовский благовест» (г. Нелидово), о «харалужных» мечах, поэзии и церковно-газетной жизни.

Часть первая 

1. «Широко известный в узких кругах»

— Иван,  первый вопрос к Вам, и довольно банальный: расскажите немного о себе, пожалуйста.  Что привело Вас в журналистику? В литературу?

— Если кратко, то — необходимость. Понимаю, что интригую читателей, поэтому отвечу подробнее. Заниматься тем, чем занимаюсь в данный момент, заставило меня мое увлечение архиометаллургией, а в частности интерес к древним способам получения стали. Хотя я и являюсь, как говорят, «широко известным в узких кругах» увлеченных этой тематикой, но и мастерство и признание в этой области пришли ко мне не сразу. Поначалу, так как пришлось начинать почти с нуля (ни достаточной информации, ни каких-либо обучающих курсов не  существовало), приходилось перелопачивать кучу литературы и первоисточников. Связываться с нашими и зарубежными мастерами, по крупице собирать информацию, перерабатывать ее, оформлять в какие-то заметки или статьи и делиться ими с коллегами.

— И, кроме того, Вы являетесь автором двух изданных сборников стихов и составителем еще двух. У читателя может возникнуть вопрос: «А причем здесь поэзия?»

—  Ответ довольно прост. Дело в том, что поэзия – это изначально один из самых эффективных способов передачи информации. Чтобы это проиллюстрировать напомню, что для лучшего запоминания каких-либо правил, рецептов, положений существуют так называемые «запоминалки», известные нам со школьной скамьи и оформленные в виде коротких рифмованных строк, часто усиленных образностью. Например «запоминалка» по написанию дефисов: «кое, либо, то, нибудь надо черточкой стянуть». Народный  эпос, по сути, является той «запоминалкой», в которой скрыто огромное количество необходимых в определенный исторический момент знаний. Например, в финском эпосе «Калевала» есть такие строчки о железе. По сути — это инструкция по обнаружению залежей болотной руды. И я в свое время искал эту руду для получения железа, основываясь на описанных в «Калевале» признаках:

«И лежит оно далёко,

Для себя защиты ищет

В зыбких топях и болотах

И в протоках быстротечных,

И в обрывах гор высоких,

Где несут лебедки яйца,

Где сидят на яйцах гуси.

И в болотах под водою

Распростерлося железо…»

А сколько копий было сломано кузнецами-оружейниками вокруг слова «харалужный», хотя оно было использовано в наших письменных источниках («Слове о полку Игореве» и «Задонщине»), наверное, всего пару раз.

2. Что такое «харалуг»

— Иван, красивое слово, но с непонятным смыслом.

— Как, Вы еще не знаете что такое «харалуг»? Сейчас объясню. Это особый сварной дамаск, древний секретный металл славян. Что-то типа современной «ракетной стали». Шутка, конечно.

Я подумал — не могло быть  так, что «харалужное» оружие имелось только у русских, которые его никому никогда не показывали, а потом и сами потеряли.
Вам кажется это смешно? На самом деле действительно потеряли. Сначала «харалуг», а потом «булат» хотя, уверяю вас, и то и другое (по тем стародавним понятиям) обычная домохозяйка держит в руках каждый день.
«Харалужный» по этимологии получается «стальной», но не просто стальной, а из закаленной стали. Все исследователи исходят из того, что слова «харалуг», «харалужный» являются заимствованными. То есть, предполагается, что они пришли к нам из какого-то другого языка. Оттолкнувшись от того, что многие слова пришли в нашу речь из тюркских языков, все крутится вокруг слов «кара» — черный и «луг», которое интерпретируют как хотят. Например, существует такая версия, где харалуг — это сварной металл. Родилась она из предположения известного  мэтра-оружейника: «Само слово «харалуг», «харалужный», произошло, как полагают, от тюркского названия узора «кара лыг» — «чёрный цветок». Или еще версия: «слово «хоролуг»  образовано из двух корней: «хоро» — круг, солнце, и «лудь» — блеск, сияние. Таким образом, дословно «хоролужный» — «сияющий как солнце». Предположив, что ни одно слово не может исчезнуть бесследно за короткий по историческим меркам срок, я решил поискать в русских старинных словарях. И…нашел.
Да, я нашел значение слова «харалуг» и «харалужный», что исследователи могли бы сделать и до меня, однако почему-то искали в словарях других народов. Этому есть причины и объяснения.
Дело в том, что на Руси русское часто не было популярным. Так вот сложилось, что для верхушки, знати, всё русское казалось посконным, отсталым, чужим. Даже язык.
Совсем недавно многие дворяне своего русского языка не знали, так как в семье говорили на английском, немецком или большей частью на модном тогда французском языке…

— Да, вот куда иногда забредаешь, начиная с обычного железа!
— Так вот, для этих господ и был однажды выпущен «Русско-французский Словарь, в котором русские слова расположены по происхождению, или этимологический лексикон Русского языка. Написал его Рейф Филипп Иванович. Очень хороший словарь если не считать, что переводить пришлось с французского. Так вот, если перевести «харалужный» на французский, а потом обратно, то получим «закаленную сталь».
Словарь Рейфа был выпущен в 1836г, много раньше «Толкового словаря живого великорусского языка» (1861-1868) Даля. Но широкого распространения не получил по упомянутой уже выше причине: он не для народа был написан, хотя и содержал в себе:
«Сравнение славянских корней с корнями санскритскими, персидскими, греческими, латинскими, германскими, арабскими и еврейскими. Этимологию русских слов заимствованных их других языков, европейских и азиатских. Сверх слов общеупотребительного языка, технические термины….и великое число выражений и слов древних и новейших, простонародных и местных, не помещенных ни в один из словарей доныне выпущенных. Определения русских слов и разных их значений в прямом и переносных смыслах…» И т.д. и т.п. за что собственно и получил престижную «Полную премию Демидова».
И так на 1017 стр. второго тома этого этимологического словаря, между «характеристикой» и «хариусом» находятся потерянный «харалуг» и «харалужный».
Что, как это ни смешно звучит, в переводе с французского значит «закаленная сталь». И никуда от этого не деться!
Можно приводить тысячи других версий, но словарь увидевший свет чуть позже печатной версии самого «Слова о полку Игорева» аргумент мощнейший. Мне пришлось перерыть кучу литературы, искать разгадку этой «тайны» и писать большую статью. Надеюсь, что поставил на этом вопросе жирную точку. Какую бы историческую тайну мы не взялись разгадывать, так или иначе мы придем к поэзии. Надеюсь, что как-то ответил на ваш «банальный» вопрос, хотя тема значения поэзии в развитии общества настолько обширна, что ее не раскроешь полностью и в большой отдельной статье.

3. Поэзия в перспективе истории

— Винни-Пух, весьма симпатичный персонаж, утверждал, что поэзия –  это такая вещь, которую не ты находишь, а которая находит тебя.  И ведь действительно, находит.  Говорят, что сейчас мы переживаем поэтический бум, но за расцветом русской поэзии в конце 19-ого, начала 20 веков последовало  крушение русской цивилизации. Расцвет поэзии в исторической перспективе –  плохой знак?

— Ни коей мере не пытаюсь претендовать на истину, просто замечу, что я тоже задавался таким вопросом и пытался в нем разобраться. Не скажу, что сейчас мы наблюдаем расцвет поэзии. Попробую объяснить, почему я так думаю. Если углубиться в историю то, например, в Японии в эпоху Хыйан, поэзия действительно была неотъемлемой частью жизни аристократа. Поэзии обучали с детства, по этикету аристократу требовалось откликаться стихами на любое значимое событие в жизни, даже дружеская переписка велась в стихотворной форме. Не буду приводить другие примеры, скажу, что я обозначил лишь малую часть проявления той значимости, которую имела поэзия в то время в Японии. Но одновременно наряду с поэзией аристократов существовал и развивался народный эпос. На другом конце света, в Скандинавии, возникла скальдическая поэзия – уж сложнее и образнее ее придумать что-то сложно. В то время быть поэтом было довольно почетно. За хорошую драпу (боевую песню) скальд  при дружине конунга мог быть очень щедро награжден – можно сказать разбогатеть в одночасье. Но помимо скальдической существовала и эддическая поэзия – попроще, поближе к фольклору. То есть, поэзия в те времена была поддерживаема аристократией и существовала за счет нее, в отличие от народного творчества. Ремесло поэта хорошо оплачивалось. А как там сказал книгопродавец у Пушкина?

«Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать?»   

Во  времена Пушкина поэты кормились уже не из рук знати, а из рук торговцев – значимость поэзии упала. В советское время действительно был расцвет поэзии. Вспомните о спорах кто важнее «физики или лирики?». Государство поддерживало поэтов и они собирали стадионы, хотя декламировать даже свои подчас не умели (кстати, это вообще дело профессионалов).

О причинах падения значимости поэзии я как-то писал в статье «Почему у нас не может быть второго Пушкина», повторяться не буду, лишь замечу, что сейчас идет откат от «высокой» поэзии к «народной» — поэзии попроще. Писать попроще могут многие, срифмовать как Незнайка «палка-селедка» не сложно. Поэтому и кажется, что «поэзия «цветет и пахнет», а на самом деле она «расплывается» и «теряет формы». О причинах такого положения дел я тоже писал в нашей газете, статья называлась «Почему у нас не может быть второго Белинского». Так что, если брать ваши слова за аксиому, то до крушения нашей цивилизации еще очень далеко, сначала нужно возродить поэзию, и воспитать поэтов. Кстати, каким-либо замечательным поэтом я себя не считаю, поэтому одно интервью обо мне, опубликованное в одном из местных изданий, называлось «Поэтом я только притворяюсь».

4. Спортсмены от творчества

— Занятие литературой людей по-прежнему привлекает, потому что  дает возможность самоопределиться? Человек живет, живет, и  наступает момент, когда он либо устает от жизни, либо она становится ему непонятной. Он начинает мыслить.  И тянется рука к перу или клавиатуре компьютера, и человек пытается что-то создать. Конечно, делаться все это может на самом разном уровне: на уровне детского сада, академии, или Царствия Небесного…

Но тяга к литературе существует  на уровне инстинкта. Человек пытается понять сам себя и окружающий мир. А сделать это возможно, в том числе, и через написание текстов. Текст  дает ему возможность взглянуть на себя со стороны, согласны?

— Так не бывает, что не мыслил человек, жил себе, ни о чем не задумывался, а потом бац, и у него вдруг включился мозг и он стал творцом. Мышление, а тем более творческое, развивается постепенно, как мышцы у спортсмена. Понятно, что не все могут достичь значимых высот в спорте, хотя и занимаются физкультурой, так не все мыслящие станут, в конце концов, мыслителями с большой буквы. Посмотрите на то, как развивается поэт. Поначалу простейшие глагольные рифмы, потом он рифмует кровь-любовь. И хотя это сочетание слов уже почти «табу» для мало-мальски оперившихся поэтов, на первых порах начинающему писать оно кажется откровением. И он испытывает такой же восторг, как и маститый поэт, сумевший красиво вписать в лирическое четверостишие«автоэлектростеклоподъемник». То есть, чувства, которые испытывает и начинающий поэт и заслуженный по сути одни и те же, хотя качество текста искушенному читателю может показаться несравнимым. Однако, не все читатели искушенные, и любой текст в настоящее время найдет своих почитателей. А Интернет для такого поиска самое подходящее место. Человек существо социальное и ему просто необходимо чье-то внимание. А многим хочется и большего – стать значимым и уважаемым хотя бы в собственных глазах. А это значение так хорошо поднимают лайки и плюсики. А уж похвала на литературном сайте вообще делает человека в собственных глазах гением, хотя может быть и не понятым большинством. Я иронизирую, но поверьте, совсем не много.

Тяга к литературе и тяга к написанию текстов вещи разные. Неуемная тяга к писательству называется графоманией. Всегда нужно вовремя себя остановить. Теперь кому только не приписывают известную фразу: «Можешь не писать – не пиши», но суть ее не меняется от предполагаемого авторства.

Не совсем согласен с тем, что написанный текст дает возможность взглянуть на себя со стороны. Очень часто стихотворение приходит как вспышка — на его написание и доработку требуется минут пять-десять, а потом оно также быстро забывается. И через некоторое время, перечитав его, поэт удивляется: «неужели это я написал?». Бывает, что стих рождается в «муках» и, закончив его, человек просто не желает к нему возвращаться. Бывает и снисходительно-пренебрежительное отношение: «Ну, написал и написал, чего уж теперь? Пусть будет». И лишь иногда, взглянув на свои первые тексты, повзрослевший во всех смыслах писатель вздохнет и скажет: «Ах, какой молодой и наивный я был». Хотя он и так это знал, без прочитывания себя, любимого.

Некоторые психологи тягу к писательству некоторых людей объясняют наличием у них определенного типа психики – это объяснение самое простое. Ну, типа, так сложилось, и никто не виноват…

(Продолжение следует)

Михаил Архангельский,

Фото Ивана Кирпичева

На фотографиях:

кинжал работы члена Гильдии оружейников России Владимира Зенкевича

Нож с рукоятью из камня и хрусталя художника Бурнова Марти

Клинок с булатным узором типа «Лестница Пророка» с распускающимися розами