ГОРОД и ПОЭТ

Состоявшийся 1 июля  в Зубцовском благочинии Боголеповский крестный ход собрал верующих не только из Ржевской епархии, приехали паломники и из Москвы. Среди них была и поэт Людмила Шниткова. Её многое связывает с нашим краем. Здесь она выросла, здесь живут её близкие. В Зубцовских храмах находятся её иконописные работы: икона Святителя Спиридона в часовне Святителя Николая, икона священномученика Бориса Боголепова в храме Святой Троицы, икона святой мученицы Татианы в храме Знамения Божией Матери (с этой иконой и совершался Крестный ход в 2016 году).

Сегодня мы публикуем подборку стихотворений Людмилы Сергеевны Шнитковой, собранных в небольшой рассказ.

«Каждый пишет, как он слышит.

Каждый слышит, как он дышит.

Как он дышит, так и пишет…»

У всех на слуху эти похожие на теорему строчки Булата Окуджавы. Чем же дышим сегодня мы? Ворчим о плохой экологии. Что пишем?  Записки, рецепты, отчеты.

Но, вот живет по соседству поэт. Хотя, может ли поэт жить по соседству?  Ведь он не от мира сего. Он и ходит по той же улице, но путь его другой.  Он и смотрит на тот же мир, но видит больше. Говорит те же слова, но слова его сплетаются в узоры. Что чувствует, что видит, о чем пишет он? А вернее, она — поэтесса из Крылатского ЛЮДМИЛА ШНИТКОВА.

Рассвет

С трудом вставало городское солнце.

Сквозь смог, как через мутное оконце,

Пытался проглянуть пурпурный диск.

И, несмотря на гул и шум, и визг,

Не разомкнул заснеженных ресниц.

Чириканье замерзших сонных птиц

И отдаленно не звучит как пенье

И как призывное весны томленье.

И рваность грязноватого тумана,

И облаков навязчивость обмана

Заплатами ложатся на рассвет.

Едва затеплившийся было свет

Из ярко-красного стал тихо-серым.

День начался. Решенье было смелым.

23.03.03г.

Стремительный городской ритм увлекает тебя, пьянит и оставляет опустошенным.

* * *

Агрессии стремительных дорог,

Москва, как много в этом звуке.

А сколько боли, боли и тревог,

И суеты, и тусклой скуки…

Глухое раздраженье пробок

И солнце, бьющее в глаза.

Ряды несущихся бок о бок

Машин незрячих. Тормоза

Скрипят и ноют от накала.

И тем же серым резким тоном

Слепцы глухих ругают вяло.

Укрой все колокольным звоном!

24.08.02

Тесно в городе. От напряжения, желания все успеть, духа соперничества. Хочется вырваться из него. В лес, к тихой речке или на берег моря.

Дачное утро

И разбудила тишина.

Я сквозь ленивую дремоту

Чуть дотянулась до окна

И ввысь за солнечною нотой.

Так наполняет тишину —

Как белый свет на составные —

Гул яблонь в утреннем плену,

Вздох моря, ветра позывные.

Что за чудесные лады:

Птиц щебетанье, посвист, трели!

Блаженства щедрые дары —

Зари рассветной менестрели!

Глаза слипаются. Но нет.

Проспать  нельзя мгновенья эти!

Скользящей грани легкий след…

Все тает в тишине и свете…

16.07.02г.

Корабль твоей жизни несет тебя, увлеченный потоком времени. Собирая встречи, получая пробоины…

Она отчаянно кокетничала,

Как тонущий, хватала воздух ртом,

И эта фраза опрометчивая,

Нескладный жест, нетерпеливый тон…

Пасьянсом все слова раскладывались

И были удушающе-милы,

А за стеклом едва угадывались

Бесцветно-мутноватые миры.

Он беспричинно двигал пепельницу.

И пальцем барабанил. И молчал.

И снова скука, старой ветреницей,

Безрадостно стояла у плеча.

По ранам пробоин незаметно уходит душевное тепло.

* * *

Жара зыбкая пелена,

Леденящий озноб.

И вновь, продолжением сна,

Хвойных веточек сноп.

От боли в иголках немея —

Застывшая утонченность:

Две холодные орхидеи —

Надменность и обреченность.

Что-то помню такое:

Странных бабочек бег.

Было, да. Неземное.

А который шел век?

Очень жаль, не согрею

Лепестки твоих крыл.

Мне так плохо. Болею.

Кто бы светом укрыл.

5.02.2003г.

А пустоту не заполнить телевизионным карнавалом.

* * *

Вчера принц датский обвенчался.

О, дань застенчивости ретро.

А майский дождь озяб от ветра.

Тростинкой старый куст качался.

Давно уж нет воды горячей,

Озноб в нетопленной квартире.

И эта очередь в ОВИРЕ…

Ехидность опоздавшей сдачи.

И мир весь сузился до точки,

До капли съежился усталой,

Упав дождинкой запоздалой

На растревоженные строчки.

И ливнем май почти промчался,

Смешав с осенним настроеньем

Души созвучность устроенья.

К тому ж, принц датский обвенчался.

Май 2004

Заботы и проблемы гонят тебя. И остановки – только болезни.

* * *

Затихла больница, не стонет соседка.

И я распахну надоевшую клетку.

Примкну поскорей к голубиному стану,

Над болью и страхом, над слабостью встану.

На взлёт оттолкнусь посиневшей стопою;

Всю ночь, до утра я пробуду с тобою.

И мне не нужны ведь ключи: я, как птица, –

Босая, в рубахе, – пройдусь над столицей.

Над жаром ещё не исчезнувших  пробок,

Над гулом и тьмою идущих бок о бок.

Громадные монстры стоят над домами.

Тебя захлестнуло людское цунами.

И вечер удушлив, чуть взвинчен, встревожен.

И город весь вздыблен и взмылен, стреножен.

Конечно, понятно –  союз доброволен,

Но город, мой город, – ах, как же ты болен!

Как горько смотреть на твое трепыханье –

Подстреленной птицы второе дыханье.

Твой груз непосилен, но лунною ночью

К веригам твоим прикоснусь, это точно.

Октябрь 2008

Город — это твое место, твоя временная обитель.

Где ты рождаешься…

* * *

Белый ангел, чуть в рыжину,

В день субботний спустился к нам,

Поменяв небес тишину

На роддомовский шум и гам.

Заискрился слякотный день.

Хоровод закружился витрин.

От крыла серебрится тень

И не жалко помятых картин.

Кроха спит, подперев щеку.

В облаках золотой тает след.

Как Пророчицу нарекут

Этот ангельский тихий свет.

20.12.03г.

Влюбляешься…

* * *

По липовой аллее,

По желтому ковру

Девчонка, розовея

На ледяном ветру,

Спешит. Летит, уж зная

(А миг как целый век),

Что где-то поджидает

Любимый человек.

Подумаешь, что дождик;

Да ну и что, что град!

Ведь золотом художник

Малюет все подряд.

И дань осенней тризне —

На личике дождинки.

А мальчик-то полжизни

Отдаст за две слезинки.

Мой Бог! Какие дети:

Смущаются, краснея…

Но их любовью светел

Весь день и вся аллея.

Октябрь 2002г.

Растишь детей…

* * *

Мои дети — мои крылья,

Голос мой до хрипоты.

И, глотнув с дороги пыль, я

Поднимусь до высоты,

Высоты небесной, чистой.

Путь им выбелю крылом.

И пред вечностью лучистой

Я прошу лишь об одном:

Два крыла мои пусть будут

Не запятнаны пред Богом.

И в пути пусть не забудут

К дому отчиму дорогу.

Декабрь 2003г

Заботишься о маме…

* * *

Я возьму тебя за руку, милая,

И щекой прикоснусь к ладошке.

Пусть беснуется осень унылая,-

Мы с тобой погрустим немножко,

Ну чуть-чуть, так, слегка, для приличия:

День рождения в день ненастный.

Серебро в волосах, для величия, —

Повеленье осени властной.

Ты все так же красива по-прежнему,

Лишь у глаз твоих лучики спрятались.

Несравненная  мамочка нежная,

Пусть года — женихи, что посватались.

И совсем их немного, так кажется;

Как один интересны и значимы.

Пусть и дальше узорами вяжутся

Все пути, что судьбой предназначены.

22.11.2002г

Город – это и место твоей первой встречи с Богом.

* * *

Я спешу, рву траву колосистую.

Травка к травке, — цветочек упруг.

Уж и колокол песнь голосистую

Расплескал ясным светом вокруг.

Тороплюсь и к березовым веточкам,

Из травинок букетик вяжу.

Мне бабулечка старая: «Деточка,

Погоди-ка, чего расскажу.

Вот я помню, девчонкой, околицей

В храм наш бегала праздник встречать.

Мне старушка одна, богомолица,

Завещала букетики рвать.

Мол, на Троицу, детонька, умница,

Хоть былинку в руках припаси

И, когда Святый Духе опустится,

На листочках домой принеси».

Солнце яркое в листьях полощется.

Троица! Троицу славим и чтим.

И наш храм как небесная рощица.

Мы с бабулей пред Богом стоим.

15.06.03г.

В Городе закончатся наши дни…

Старая притча

Прожив тяжелый, трудный век,

Предстал пред Богом человек.

Пришла пора передохнуть.

Ну что ж, давай просмотрим путь.

И видит человек два следа:

Свой собственный и Сердцеведа.

Нелёгкой жизни тяжкий час –

И след второй исчез, угас.

И человек: « Я шел один,

А Ты где был, мой Господин,

Когда душа рвалась от боли

И глаз от выплаканной соли

Смотреть на мир не мог в тоске?!

След одинок мой на песке!»

И тихо-тихо Бог сказал:

–Тебе я слёзы утирал.

А одинокий след – он мой.

Нёс на руках тебя домой.

24.09.04

У каждого есть свой Город, свое место. Не так давно Рига, балтийские берега вдохновляли Людмилу Шниткову на поэтические строчки. Но сейчас ее Город – Москва. Великая Москва. Город величественных соборов.

Золотые купола

Золотые купола —

Два распахнутых крыла:

Крестным взмахом на восток,

Света радостный глоток.

Два крыла — любовь и мудрость,

Неба с жизнью обоюдность.

Запрокинутые ветви

К небу крик: — Ты слышишь, нет ли?

В обнаженности пусты

Душ упавшие листы.

Путь ведь к небу очень труден!

Здесь оно пригнулось  к людям.

Дарит небо два крыла —

Золотые купола.

02.12.2002.

Город еще сохранившихся тихих улочек…

Сестре

Московский старый скверик

И тополиный пух.

Надежды тихий берег.

И наши мысли вслух.

И нам тепло от встречи.

Сказать, понять, спросить.

Зажгли с тобой мы свечи,

Чтоб долго-долго жить.

У древних стен Донского

Кружит метель. Поверь:

Из плена мы мирского

Открыли настежь дверь.

Прошли в полжизни путь мы

За восемь майских дней

С желанием: взглянуть бы

В глаза душе своей.

15.06.02.

Город людей…

* * *

Чуть удлинённое лицо

И сомкнутые губы.

И старенькое пальтецо

Под ветром грубым.

И чувств натянутых струна.

И мир неоднозначен.

Сетей витринных пелена.

А как иначе?

Как будто вызов и укор

Звучит тебе, столица.

Но, слава Богу, до сих пор

Такие лица!

2006

Обычные слова, но сложенные вместе талантливой рукой поэта, они складываются в мозаику, от которой не оторвать глаз.     Божий дар всем людям – дар слова. Но лишь немногим дано превращать их в поэзию, в радугу слов. Из которой, нет-нет, да и прольется дождик утешения на уставшие сердца. И даст  всходы.

Александр Федоров