От истоков Днепра и Волги до Филадельфии. Подвижничество протоиерея  Евгения Лызлова (1901-1982). К 35-летию со дня памяти

 (Выступление Ржевского краеведа Ольги Кузьминой на международной конференции «Эхо русской Америки: историческое и культурное наследие» в Рязани 4-6 сентября с.г.)

«Жизнь есть труд; труд есть жизнь. (Авва Исаия)

Следуя определению термина «подвиг» и производного слова «подвижничество», данное понятие можно представить как форму самоотверженной поступательной нравственной деятельности во имя достижения высоких гражданских целей. Это гуманитарно-созидательный труд, сопряженный и сознательно обремененный преодолением как собственных, так и социальных трудностей.

Собственно «нрав» — это способ поведения, а сама нравственность означает исполнение правил поведения в общественной жизни, социальное разрешение её сцепляющих мотивационных начал: гражданской позиции, моральных устоев, этических норм. По словам игумена Петра (Мещерякова) нравственность в христианстве служит условием богообщения и средством приближения к основам христианства.

Сам человек, вставший на путь такого духовного роста, всегда воплощает в себе характерные черты своей эпохи и степень индивидуальной развитости культурно-исторической личности. Подвижничество определяется прямой зависимостью от общих нравственных критериев к уровню самосовершенствования такой личности.

Настоящим примером гражданского и нравственного подвижничества может считаться жизненная дорога о. Евгения Лызлова – миссионера, пастыря и мудрого наставника, ставшего для многих людей светочем и духовным путеводителем.

На сегодня уже существует определенная библиографическая история по жизнеописанию протоиерея Евгения Лызлова и его благотворительного миссионерского подвижничества. Это труды А.А. Корнилова [3], А. Нивьера [5], Т.М. Дроздовой [2] и др. Мемуары о своем отце оставила дочь священника Нина Корен [4], с которой мы вели большую переписку. Но и поныне эта тема остается востребованной и актуальной, ввиду новых объективных жизненных изменений, открытия и расшифровки архивных документов, ранее недоступных по ряду причин.

Согласно историческим документам источников, династия церковнослужителей Лызловых известна в России уже с конца XVIII века. Этот большой разветвленный род провинциального духовенства центральной России служил в Смоленске и его уездах губернии (гг. Белый, Вязьма, Гжатск, Дорогобуж, Духовщина, Поречье, Ярцево и др.), Тверской губернии (гг. Ржев, Осташков), Псковской губернии (г. Великие Луки). Как правило, все дети мужского пола получали хорошее церковное образование, заканчивая сначала первоначальное звено грамотности (приходские школы, народные училища и др.), а затем Смоленскую духовную семинарию (выпуски 1827, 1829, 1831, 1837, 1843, 1845, 1847, 1849, 1857, 1859, 1865, 1867 и др. гг.). В середине XIX века потомки этого крепкого старинного рода уже поступают в гимназии, а потом и в университеты.

Добротное и качественное обучение, семейные традиции и благотворная семейная среда, безусловно, не могли не сказаться на просвещенности и общем культурном уровне рода Лызловых. Очень многие его представители, как показывают документы, обладали беспримерным авторитетом среди окружающих, выделялись особой компетентностью. Не случайно, что именно отпрыски Лызловых к концу девятнадцатого столетия становятся у истоков народного школьного образования, работают учителями, заведуют ячейками по обучению грамотности.

Многие сыны Лызловых являлись наставниками и управляющими церквей и больших соборных храмов, что еще раз только подчеркивает приоритет социальной сущности этого рода, важность его присутствия в историко-культурном пространстве региона. В одном из воспоминаний о потомке Лызловых (по матери) Иване Дмитриевиче Касаткине говорится: «Вместе с мягкостью, он был железным человеком, не знавшим никаких препятствий, администратором, умевшим находить выход из всякого затруднительного положения. Вместе с любезностью в нем была способность быть ледяным, непреклонным и резким с людьми, которых он находил нужным воспитывать мерами строгости, за что-либо карать или останавливать. Вместе с общительностью в нем была очень большая, долгим опытом и горькими испытаниями приобретенная сдержанность, и нужно было много времени и усилий, чтобы заслужить его доверие и откровенность. Наряду с какой-то детской наивностью веселого собеседника в нем была широта идеалов крупного государственного ума, бесконечная любовь к родине, страдание ее страданиями и мучение ее мучениями… Широкие и святые идеалы, железная воля и неистощимое трудолюбие» [6, 17-18].

Как венец, некоторые представители рода Лызловых стали пастырями и наставниками планетарного масштаба. Назовем лишь двух. Это святитель Николай Японский (И.Д. Касаткин, 1836-1912), в 1970 г. причисленный к лику святых. Это и протоиерей Евгений Лызлов – настоятель прихода Скорбященского храма, основанного о. Евгением в Америке.

Лызлов Евгений Фотиевич (1901, Смоленская губ.. – 1982, США, штат Виргиния, г. Филс-Черч) – величайший подвижник ХХ века. Будущий пастырь родился 1/14 января 1901 г. на праздник Обрезания в смоленском селе Казулино, совсем недалеко от истока реки Днепр. Его бабушка по линии матери была родной сестрой Иоанна Касаткина (в монашестве Николая), в будущем архиепископа Японского.

Его отец – Фотий Лызлов – священник в сельце Казулино, заведующий и законоучитель одноклассной церковно-приходской школы (49 учеников, открыта в 1892 г.) тогда Бельского уезда. Нынче это пограничье областей Тверской и Смоленской (Холм-Жирковский район). В 1917 г. Евгений окончил гимназию в г. Белом. Осенью 1918 г. был мобилизован в Красную Армию. В 1923 г. окончил Смоленскую духовную семинарию. 27 января 1923 г. Е.Ф. Лызлов венчался с дочерью крестьянина Наталией Михеевной Смирновой. В Смоленске 30.03.1925 г. возведен в сан иерея. В тяжелые 20-30-е гг. ХХ в. о. Евгений служил в селах Смоленской области, затем в г. Осташков Тверской области (1933-1935 гг.). В 1935-1937 гг. настоятельствовал в кладбищенской Казанской церкви (г. Великие Луки) [2, 33-34].

В самое тяжелое для русской церкви время о. Евгений был словно покрыт невидимым покровом, спасавшим его с семьей от ссылок и репрессий. В 1937 г. о. Евгений переезжает с семьей в г. Гжатск Смоленской области. Там он получил новый паспорт, где по ошибке вместо слов «служитель культа» было написано «служащий», что дало ему возможность устроиться на гражданскую службу.

В 1937 году он переезжает в г. Ржев и с конца 1937 по 1938 гг. работает дирижером городского оркестра и руководителем хора льнозавода. С 1938 г. до конца 1942 г. трудится в разных учреждениях г. Ржева, преподает математику, химию.

По воспоминаниям Н.Корен – дочери о. Евгения – семья жила в Ржеве по ул. Школьная (ныне ул. Алексеева) около педагогического техникума (теперь здесь здание швейной фабрики).

Полная оккупация г. Ржева заставляет о. Евгения с семьей скитаться по деревням. Его дочь Нина вспоминает случай, когда зимой к отцу за помощью обращалась женщина на станции Издешково с просьбой похоронить ее ребенка.

В 1943 г. он служит священником (иерей) в кладбищенской церкви святых Гурия, Саммона и Авива в Смоленске, окормляет воинов, посещая местный лагерь советских военнопленных. Дважды избегает расстрела.

В 1944 г. вместе с семьей он был угнан на работы в Германию, где находился до 1945 г. Из России увез только Евангелие, которое принадлежало его дедушке Семёну, потом его отцу о. Фотию, (этой иконой он был благословлен при рукоположении в священники), а еще образ Казанской Божьей Матери: свадебное благословение и маленький образ Святителя Николая Чудотворца.

После II Мировой войны отец Евгений служил священником в лагерях перемещенных лиц в местечках Кемптен, Фюссен, Шлейсгейм. Из воспоминаний Н. Лызловой (1948 г., Шлейсгейм): «Это было особое место: здесь проживали три митрополита, два архиепископа, 22 священника, а также десятки профессоров, инженеров, педагогов, врачей, художников, артистов и многих других. Несмотря на нищету и неустроенность, религиозная и культурно-просветительская жизнь здесь буквально кипела. Конечно, принял в ней участие и о. Евгений. Пережившие ужасы войны, ожесточенные, запуганные, ушедшие в себя русские люди тянулись к батюшке, отогревались около него сердцем. Отец Евгений занимался настоящим душепопечением о прихожанах Свято-Михайловской церкви Большого Шлейсгейма, где он был помощником настоятеля до 1949 г. [2, 35-36].

В апреле 1949 г., (благодаря замужеству дочери), отец Евгений переезжает в США. Здесь он ходатайствует о выписке в США всех жителей лагеря Шлейсгейм (выехало 500 чел., 300 поселились в Филадельфии).

В Филадельфии он прослужит настоятелем Скорбященской церкви и протоиереем более 30 лет.

О. Евгений занимался художественным и литературным творчеством: неплохо рисовал, сочинял стихи, сам иллюстрировал свои книги, печатал их на ротаторе.

10 августа 1982 г., на праздник Смоленской иконы Божией Матери, он скончался. Погребен на русском Свято-Владимирском кладбище в Джексоне, штат Нью-Джерси. Подвиг служения отца Евгения отражают слова Евангелия: «по плодам их узнаете их».

Ольга Кузьмина

Литература и источники:

1. Архив Библиотеки-фонда «Русское Зарубежье». Ф. 1. Рукописи Всероссийской Мемуарной Библиотеки (ВМБ). Альбомы А.И. Калугина. Альб. 8-б. Церковь (США). Л. 80-81.
2. Дроздова Т.М. Апостольское служение. Жизненный путь священника Евгения Лызлова // 800 лет: История Ржева в лицах и событиях // Материалы межрегиональной научно-практической конференции 28 июня 2013 г.– Ржев: Ржевский филиал ОАО «ТОТ» Ржевская типография. 2014. С. 29-44.
3. Корнилов А.А. Духовенство перемещенных лиц. Биографический словарь. — Нижний Новгород. 2002. С. 55-56.
4. Лызлова-Корен Н. Страницы воспоминаний – США: Ворминстер. 2006.
5. Нивьер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе. 1920-1995: Биографический справочник. — М.: Русский путь; Париж: YMCA-Press. 2007. 576 с. : ил. С. 300-301.
6. Чайкин И. Святитель Николай Японский – русский святой // Материалы межрегиональной научно-практической конференции 28 июня 2013 г.– Ржев: Ржевский филиал ОАО «ТОТ» Ржевская типография. 2014. С. 17-18.